Моё эссе! Спасибо ❤️ Рада, что имею возможность учиться у прямых последователей Гарольда Штерна Переходный объект как метафора психотерапии
(работа студентки нашей школы)
Что бы ни приносил на сессию доэдипальный пациент – он символически говорит о раннем опыте с матерью. О том, как ему хотелось бы вернуть себе хорошую грудь, угадывающую желания, и совсем не испытывать фрустрацию. Чтобы терапия состоялась, необходимо дать пациенту возможность регрессировать до младенческого состояния, и «расти» из него с помощью того, что Д. Винникот (1971) назвал переходными объектами и переходными явлениями.
Переходный объект – нечто среднее между матерью и внешней реальностью. То, что позволяет в эту реальность перейти, адаптироваться к культуральному контексту и справляться с тем, что мир не всегда удовлетворяет твои потребности.
Что это, если не описание процесса психотерапии? Когда я могу быть уверен, что терапевт полностью сосредоточен на мне (по крайней мере, испытывать эту целительную иллюзию). И всё здесь происходит только потому, что я создаю это: говорю то, что приходит в голову.
Винникот пишет о семи «особых качествах» во взаимоотношениях с переходным объектом. Предлагаю рассмотреть каждое из этих качеств как метафору психотерапии.
• «Младенец заявляет о своих правах на владение объектом, и мы соглашаемся с этим. Тем не менее, в данном случае с самого начала имеет место частичное упразднение всемогущества».
В терапии пациент испытывает ощущение «владения» терапевтом и временем сессии. Но мама уже не до конца мама, у пациента есть понимание рамок процесса: сессия закончится в определенное время; говорить с терапевтом - можно, трогать его – нельзя; сессия должна быть оплачена.
• «Младенец нежно прижимает объект к себе, относится к нему с большой любовью и повреждает его».
Моменты, когда пациент атакует рамки сеттинга, порой становятся поворотными в терапии. Это точка, в которой появляется возможность обсуждать отношения, сделать их видимыми. Я повреждаю переходный объект, чтобы убедиться: он существует! Терапевт, к которому я опоздал на сессию, - существует. Хотя бы потому, что я, оказывается, могу что-то с ним проделывать.
• «Объект не претерпевает иных изменений, кроме изменений, которые вносит в него младенец».
И это – тоже про терапию, в максимально недирективном ее варианте. Это тот момент, который создает безопасное пространство для пациента и позволяет работать с сопротивлением. В ходе терапии пациент получает уверенность, что здесь можно безнаказанно размещать всё, что угодно. И только он решает, что это будет. Только он вносит важные изменения в процесс.
• «Младенец относится к объекту с инстинктивной любовью, инстинктивной ненавистью и в дальнейшем объект подвергается агрессии в чистом виде.»
Инстинктивная любовь и инстинктивная ненависть – это то, что чувствует пациент в переносе. И агрессия здесь вполне логична: в переходном состоянии, когда тебя еще недавно кормила плацента, невозможно долго выдерживать фрустрацию. Переходные объекты (терапия и терапевт) уже не станут «хорошей грудью», которая только питает и почти совсем не фрустрирует. Не злиться на это невозможно.
• «Наряду с этим объект кажется младенцу источником тепла, имеющим определенную структуру, движущимся или совершающим действия, которые демонстрируют наличие у него жизненной силы или своей собственной реальности».
Важный признак прогресса в терапии доэдипального пациента – его способность «видеть» другого, отличать его от себя, выносить отдельность матери (терапевта). Зрелые отношения возможны только с тем, кто находится вне тебя. С тем, кто является «не-я объектом», выражаясь терминологией Винникота (1971).
• «По нашему мнению, объект появился извне, но ребенок думает по-другому. Тем не менее объект не возник в самом ребенке, он не является галлюцинацией.»
Часто терапевта выбирают по нарциссическому типу: он чем-то похож на меня или на того, с кем я был в слиянии. Фрейд в работе «О нарцизме» (1914) писал о таких вариантах выбора объекта любви согласно нарциссической схеме: то, каков есть я сам; то, каким я был; то, каким я хотел бы быть; человека, который был частью меня самого (мать, ребенок).
В процессе терапии у пациента чаще всего (если он не в психозе) есть понимание, что терапевт – отдельный человек, но это не отменяет того, что в какие-то моменты пациент переживает слияние, совсем как с матерью. Например, когда пациент ощущает, что терапевт проживает его чувства вместе с ним и никак их не оценивает, не интерпретирует. Получая безусловное принятие, невозможно не пережить слияние.
• «Объект подвергается постепенному декатексису, поэтому в течение нескольких лет о нем еще сохраняется довольно прочное воспоминание».
Перенос после терапии сохраняется еще какое-то время. Поэтому некоторые авторы (Г. Габбард, Э. Лестер, 2003) не рекомендуют начинать личные отношения с пациентами менее, чем через два года после окончания терапии.
«У здорового ребенка переходный объект не «продвигается внутрь», а ощущение его необязательно подвергается вытеснению. Он не забывается, но о нем и не грустят. Он теряет свое значение по той причине, что переходные явления приобретают диффузный характер, распространяются по всей промежуточной области между «внутренней психической реальностью» и «внешним миром, одинаково воспринимаемым двумя людьми», то есть по всему культурному полю».
Тут, на мой взгляд, описано идеальное завершение терапии. Когда с помощью терапевта пациент научился взаимодействовать с миром, не впадая в разрушающие его зависимости, выдерживая привязанность и дистанцию с объектами любви.
Итак, переходные объекты помогают младенцам перейти от слияния с матерью к автономному существованию в реальности. Это относится и к настоящим младенцам, и к символическим - например, это могут быть пациенты в психотерапии, которые получили возможность размещать свою регрессировавшую часть.
По сути это переход к состоянию, когда реальностей становится две: внутренняя и внешняя. А переходные объекты существуют посередине – в пространстве, которое Винникот назвал «зоной отдыха» (1971). И это вполне точное метафорическое описание психотерапии, которая дает возможность временно регрессировать и постепенно приобретать устойчивость для того, чтобы выдерживать больше, чем раньше. В контакте с терапевтом - переходным объектом создается некий островок благополучия: объект одновременно внутри (потому что я приписываю ему материнские функции) и снаружи (потому что физически он там и находится).
Автор эссе Елена Садыкова
