Дети растут. Это прекрасно и непостижимо.
И все ведут себя так, будто это обычное дело. Кажется, я готова подходить к людям на улице, хватать за лицо, придвигаться неприлично близко и кричать: «Эй, у меня там реально завелись два живых человека! Мальчики! Растут, я замеряла!»
То есть сегодня это некие временные существа. Они исчезнут, мутируют в другое, волосатое, басовитое, топчущее в коридоре следы сорокового размера.
А я останусь с толпой мальчиков в разбитом сердце. Мальчиков из воспоминаний - каждый день разных.
И я не знаю, как потом убедить их, что всё это с нами было. Ну кто по-честному верит в своё детство? Очевидно же, что это придумано и фотографии подброшены.
Дети действительно растут. И есть в этом что-то зловещее. Будто касаешься скользкой поверхности времени, заглядываешь в его немое нутро.
Подъем в десять. И мы снова летим в кроличью нору вместе с кастрюлей овсянки, елкой, которую пора бы уже убрать, чтением Ормонта (по два абзаца!) в перерывах между драками и истериками, новой опасной трещиной в стеклянной двери и всей пластиковой сранью из детской комнаты.
Очнулась - а нет у тебя больше никакого дня. Только усталость и жидкая февральская темнота за окном.
Дети растут…
Как это хорошо. И какое здесь тихое, странное горе разлуки.
